«Соперники или союзники?» Вадим Колесниченко, депутат Верховной рады

[Руслан Остров]

Источник ВЗГЛЯД ДЕЛОВАЯ ГАЗЕТА



Несколько лет назад спецпредставитель французского президента Н. Саркози Жан-Пьер Тома высказал мысль о том, что Европе и России в будущем придется пойти на создание общего экономического и политического союза, который позволит им вместе успешно конкурировать с США и Китаем. Думаю, что идея была вброшена высокопоставленным французским чиновником в информационное пространство неслучайно. Он озвучил настроения той части политической элиты Старой Европы, которая реалистично оценивает ситуацию.
С тех пор и до сегодняшнего дня ЕС стоит перед важным выбором: или Европа будет поглощена выходцами из третьего мира, или ЕС войдет в зону свободной торговли с США и Канадой, или же, наконец, пойдет на союз с Россией и сформирует Евразийское пространство от Атлантического до Тихого океана.
Первый вариант неминуем, если политические элиты двух лидеров ЕС – Франции и Германии – будут и дальше колебаться в вопросе реформирования Евросоюза. Коренное население европейских стран беспрерывно сокращается (особенно в Германии, Австрии, Швейцарии). В странах, в которых уровень рождаемости хоть как-то находится на уровне со смертностью (Франция и Великобритания), принимаются законы об однополых браках. Количество мигрантов стремительно растет (в Швеции, например, они уже составляют 30% от общей численности населения). Эксперты уже предсказывают, что если не вводить жесткое миграционное законодательство, то к 2030 году коренное население ведущих европейских стран будет в меньшинстве.

Второй вариант предполагает фактическое поглощение Европы Вашингтоном. Это неизбежно, учитывая то, что политическая элита Новой Европы (Польша, Прибалтика, Румыния, Болгария, Чехия, Словакия и др.) сформирована при поддержке США и выступает в ее интересах. Старая Европа ослаблена кризисом и противоречиями. Экономический потенциал каждой из стран – лидеров ЕС в отдельности (Германия, Франция, Великобритания) несравним с экономической мощью Америки. Информационные ресурсы также, как правило, находятся в руках проамериканских структур, что позволяет контролировать общественное мнение и устранять тех политиков, которые мыслят самостоятельно (Ширак, Шредер, Стросс-Кан), а также расчищать дорогу таким никчемным личностям, как Олланд.
Третий вариант был бы самым приемлемым, учитывая то, что экономический потенциал России и отдельно взятых Германии, Франции, Великобритании сопоставим (ВВП каждой на уровне 2–3 триллионов долларов; для сравнения – у США 14,5 трлн долларов, у Китая – более 10 трлн долларов). А значит взаимоотношения между этими странами в случае их сближения имели бы равноправный характер. К тому же глобальных амбиций, подобных американским, нет ни у России, ни у Германии, ни у Франции или Италии. А значит нет смысла подчинять партнера своей воле. Наконец, отметим, что на уровне культурных связей Россия и Европа имеют намного более давние традиции, чем США (не говоря уже про Китай). В XVIII–XIX веке русская элита предпочитала отдыхать исключительно в Европе, а русская культура была буквально пропитана европейской.
Интересно, что у каждого из российских деятелей культуры были свои предпочтения в отношении европейских стран. Например, Гоголь безумно любил Рим. В Италии он чувствовал себя как дома. Глубокую привязанность к Франции и Парижу испытывал Иван Тургенев. Современники писали, что «Европа украла у России Тургенева». Льву Толстому ближе по духу была Женева с культом Руссо. Если посмотреть на географию поездок Достоевского, то мы увидим, что одного из столпов «почвенничества» все время тянуло в Южную Германию (Баден-Баден и др.). Стоит ли после этого удивляться тому, что Фридрих Ницше называл русского писателя единственным психологом, у которого он чему-то научился. Наконец, после переворота 1917 года почти вся культурная элита России нашла приют в Европе.

Принимая в расчет такие давние историко-культурные связи, смеем утверждать, что идея интеграции стран СНГ и ЕС имеет больше предпосылок, чем союза Северной Америки и Европы. Кстати, подобные мысли сближали российских «западников» и «почвенников». Например, один из ярких представителей «почвенничества» Федор Тютчев был инициатором первой в истории европейско-российских взаимоотношений спланированной информационной кампании по сближению России и Запада. К сожалению, в конечном итоге враги союза Запада и России оказались сильнее. Результатом стала гегемония Америки, усиление азиатских стран. Удастся ли преодолеть сопротивление противников такого союза (в первую очередь в лице США и купленной ими части элиты) в XXI веке? Станет ли реальностью Единое экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока?