Спор христианина с коммунистом

[Лидия]

Попался мне вот такой диалог в газете - спор между христианином и коммунистом. И главное что люди к судьбе нашего отечества не безразличны, но всё же  даже используя одни и те же слова они предают им разные значения. А обсуждать вопрос о том, каким мы видим будущее России необходимо Иначе устроят нам Перестройка 2 со всеми вытекающими последствиями.

Спор христианина с коммунистом

В редакцию «СВ-Пермь» поступило письмо от неравнодушного читателя, затрагивающее принципиальные идеологические вопросы. Публикуем с сокращениями само письмо и наш развернутый ответ. Оговоримся, что мы опустили некоторые существенные фрагменты письма. Так, например, размышления автора о том, что Сталин отрекся от ленинского наследия и был своего рода новым монархом, показались нам излишними для нашего, и без того очень непростого, разговора. Мы постарались сосредоточиться на основной теме письма – отношениях христианства и коммунизма.

1. «Царства Божия на земле не построить…»

Здравствуйте, редакция газеты «Суть времени». Я с уважением отношусь к вашему труду по борьбе с разрушителями нашей Родины. Кратко о себе: кадровый офицер Советской армии, но после развала СССР и развала армии, дослуживал в МВД. Я не являюсь приверженцем какой-либо социально-политической модели государства, будь то советская власть или либерально-демократическое правление. Видел и то и другое. Последнее, конечно, несравненно хуже первого. Да и когда она была, власть народа? Даже при родовом строе есть вождь. Даже у стайных животных иерархия управления. В мире нет хаоса, везде стройный порядок. Исключение — головы людей. Вот ведь искушение — дал Бог человеку свободу воли. Монархия тоже не идеал, но, по крайней мере, подразумевает стройность иерархии в государстве.

У меня вызвала недоумение попытка в статье «Орден Ленина между прошлым и будущим» (автор Илья Роготнев, «Суть времени – Пермь», №3, сентябрь 2013 г.) и в «Интервью с Еленой Прудниковой» («Суть времени – Пермь», №4, октябрь 2013 г.) объявить родными братьями христианство и коммунизм. Впервые такая попытка была сделана в Латинской Америке и имеет название «богословие революции». И вот уже у нас это порождение католической схоластики поднимает голову. Поэтому хотел бы самую малость указать на полную несостоятельность этой идеи.

Ничего общего между православием и коммунистической идеологией, кроме некоторых внешних форм, нет. Мало того, идеологи коммунизма, зачастую бывшие выпускниками семинарий, даже ничего своего придумать не смогли, а использовали кусочки цитат, взятых из Евангелия и посланий апостолов, приписав авторство В.И.Ленину. Помню даже пункт из решения 25 съезда КПСС «О создании новой коммунистической обрядности»! Приписывать Сергию Старогородскому симпатию к примитивному материалистическому хилиазму*, коим является марксистско-ленинская философия, значит просто не понимать сути христианского учения. Какова конечная цель коммунизма (равно как и всех хилиастическо-утопических идеологий)? Это — построение рая на земле, ну, или Царства Божия на земле, причем исключительно силами ограниченного в своих возможностях, смертного человеческого существа.

Христианство же утверждает невозможность построения рая на земле, ввиду поврежденности природы человека, но, утверждая богоподобие и неуничтожимость человеческой личности, говорит о спасении человека через Господа нашего Иисуса Христа. «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века» (Никео-цареградский символ веры), «когда ототрет Бог всякую слезу» («Апокалипсис», ап. Иоанн Богослов). То есть восстановление природы человека и его вечная жизнь дается Богом, при соработничестве ему человека. Поэтому для христианина есть смысл в этой жизни быть нравственным и стремиться к самосовершенствованию, которое, естественно, проявляется во внешних формах (уничтожение рабства как общественно-экономической формации произошло без всяких революций – благодаря изменению мировоззрения людей христианским учением). Ибо еще одна из христианских истин утверждает, что Дух творит себе формы, в то время как МЛФ (марксистско-ленинская философия) твердит, что бытие определяет сознание. Как лукаво коммунистические идеологи подменили вопрос отношения между духом и материей на соотношение между сознанием и материей! Безусловно, человеческое сознание вторично (по времени) по отношению к материи и, безусловно, с ним связано, но связи эти весьма сложны и пока что ученая братия не смогла дать ответ, каковы они.

Атеистическое утверждение, что Бога нет, по исчерпывающему выражению Ф.М. Достоевского, влечет за собой логический вывод – значит, мне все можно. И на примере нашей Великой Родины мы видим, что так и случилось. Пока после октябрьского переворота живы были и деятельно участвовали в жизни страны 2-3 поколения, воспитанные в христианской традиции, страна росла и крепла, но после 1950-х годов поднялась новая поросль, вскормленная «вечно не стареющим учением Маркса-Ленина». Она еще контролировалась старшим поколением, но к 1980-м годам этот контроль практически был утрачен.

Ну, а то, что традиции большевистского аскетизма сродни традициям русского православного аскетизма* – просто ни в какие ворота не лезет. Сам В.И. Ленин честнее в своих работах, чем те, кто пытается представить его альтруистом. «Основной вопрос революции – это вопрос о власти» (В.И. Ленин). Хорош альтруизм и самопожертвование! Скорее, психология уголовника — взять сейчас, а то потом «форта не будет». Кстати, многие письма В.И. Ленина содержат следующую фразу: « …именно сейчас мы можем, а потому и должны сделать …» то-то и то-то.

… Я помню, как нам, кадровым офицерам Советской армии, объявляли приказ, регламентирующий до места службы добираться в гражданской одежде, чтобы не подвергнуться избиению теми, кого мы должны защищать. И такое было в 1990-1991 году. Практически в тот период, с начала правления Горбачева до заката ельцинского правления, повторилась ситуация 1917 года. Мы все это пережили. Историю свою надо помнить и не перевирать ее, даже если она нам и не совсем нравится. Но есть одна просьба: не мешать кесарево с Божиим.

Царства Божия на земле не построить. Проблема – в природе человека, а не в социальном строе, при любой власти будут недовольные ею. Политический строй может и будет меняться, будут меняться способы управления государством, а Родина остается. Если, конечно, сможем сохранить свою национально-культурную идентичность. «Кто не заботится о сродниках своих, тот неверный и отрекся Бога» (апостол Павел). Добрых вам свершений на ниве патриотического воспитания и защиты России. Фронт этой борьбы – в сердце каждого.

С уважением,
Александр Сергеевич Храмушин

* Автор письма отсылает здесь к интервью с Еленой Прудниковой, упомянувшей о симпатии патриарха Сергия к коммунистической идее; хилиазм – вера в Тысячелетнее Царство Христа на земле, основанная на определенном толковании Откровения Иоанна Богослова.

* Данная мысль со ссылкой на Генри Уоллеса высказана в статье И.Роготнева «Орден Ленина между прошлым и будущим» («Суть времени – Пермь», сентябрь 2013).



2. «… царство труда нужно создать на земле, а не на небе» (И.В.Сталин)

Не можем не ответить бывшему кадровому офицеру, патриоту, верующему человеку. Автор письма и его взгляды вызывают у нас глубочайшее уважение. Но сразу должны мы, вероятно, разочаровать нашего корреспондента: редакцию газеты «Суть времени – Пермь» составляют убежденные коммунисты. Мы любим Советский Союз. Не вообще считаем, что было там хорошее, было и плохое – мы его любим. Это не значит, что мы считаем СССР идеальным обществом. У всех на виду один недостаток СССР – его нет. И это, согласитесь, недостаток фундаментальный.

Причины того, что нашего любимого общества, той Родины, в которой мы родились, нет, — причины эти, в самом деле, связаны с теми обстоятельствами, которые обсуждает в своем письме Александр Сергеевич. У СССР была великая наука, была великая армия (к которой имел честь принадлежать наш оппонент), была развитая культурная инфраструктура, были (не идеально, но вполне реально) решены важнейшие социальные проблемы (образование, медицина, жилье, забота о стариках и инвалидах, поддержка многодетных семей и проч.). Советскому Союзу не хватило одного – Духа.

Справедливо пишет Александр Сергеевич, что первые поколения советских людей жили на православном духовном наследии, которое истончалось – и почти угасло. Рассмотрим этот вопрос чисто технологически. Что требовалось новой власти для победы в Гражданской, для восстановления страны, для индустриального рывка перед новой войной, для Победы в самой страшной войне в истории человечества? Требовалась мобилизация, доводящая этих самых коммунистов до аскетизма и своего рода фанатизма. Требовался особый тип личности, требовались аскеты и нестяжатели, требовались люди, готовые к самопожертвованию. Таких людей и воспитывала глубокая православная традиция. Православный идеал создавал поле мобилизации. Замечание это принадлежит не нам, а Николаю Бердяеву, критиковавшему советский коммунизм с позиций своеобразного христианского коммунизма. И он же, Бердяев, предупреждал, что, при сохранении атеистического курса коммунистов, энергия мобилизации иссякнет. Что и случилось, о чем и написал Александр Сергеевич. Между прочим, церковь (как социальный организм) сама находилась в начале прошлого века в плачевном состоянии, сама погрязла в политических интригах, и не только в интригах. Но русская православная аскеза, высокая православная мистика питали народную жизнь. Идеалисты и аскеты, разочаровавшись в церкви и в самой христианской вере, шли в революцию. Получив энергию из некоего источника (намеренно говорим на таком технократическом языке), они этот источник затоптали, а новый не создали.

Александр Сергеевич цитировал Ленина, доказывая, что у того была психология уголовника. Нужно очень специфически читать Ленина, чтобы сделать такие выводы. Да, главный вопрос политической революции – вопрос власти. А разве не так? Да, действовать нужно тогда, когда есть шанс к действию. А разве не так? У Ленина, между прочим, была целая теория революции, он этому жизнь посвятил. Ленин писал и о власти, и о государстве, и о диктатуре, и о демократии. Не легкомысленно ли все свести к криминальной психологии? Все знают, что Ленин сгорел на работе. Потому что жил он в бешеное время, страстное, лихорадочное, требовавшее ума и воли, а также – решительности. Если б Ленин этих качеств не проявил, то и страны-то, быть может, уже не было.

Итак, мы настаиваем, что большевикам свойственны были определенные черты православных подвижников – черты чисто психологические (говорим только о психологии, ибо заводить спор о духовном облике русского революционера представляется неконструктивным – все равно не договоримся). А черты эти самые в революционерах отмечали многие – между прочим, и Достоевский, явно не чуждый Александру Сергеевичу мыслитель.

СССР 2.0 – это общество, которое сможет решить не только проблемы социальной справедливости, но и проблемы Духа. Мы ни в коем случае не желаем, чтобы какая бы то ни было власть вновь посягнула на православную церковь. Мы полагаем, что коммунизм должен отказаться от воинствующего атеизма. Но к этому все свести нельзя – необходимо найти источники духовного развития и для людей светских, которых в нашем обществе совсем не мало.

Близок ли коммунизм к христианству? Безусловно, сближения есть. И наш оппонент прямо указывает, что коммунисты многое позаимствовали из христианских и иудейских источников. Но к этому вопрос не сводится. Главная задача христианина – обожение, приближение к Богу. Да, человек пал, человек расколол свою природу, он фундаментально несовершенен. Но в том-то и задача, чтобы он вновь обрел подобие Божие. Христианин имеет перед собой идеал – Богочеловека. Да и еще один идеал – Богородицу. Ну, и христианских святых, обретших уже бессмертие. И в соответствии с этими идеалами, опираясь на помощь Божию, христианин совершенствует себя.

Коммунизм говорит о близких вещах (хоть и других, но близких). Он тоже говорит, что человек неполон, незавершен, расколот и раздавлен силами социального отчуждения. Поэтому Маркс, описавший эту «неполноту» человека еще в работах 1840-х годов, принял идеал коммунизма – общинности, братства. Не само по себе справедливое общество занимает Маркса, а путь к осуществлению человека подлинного. Коммунизм – это общество спасения себя в братстве с другими. И латиноамериканская теология освобождения строит мост между коммунизмом и христианством на этих основаниях: мы хотим такого общества, в котором человек спасается, совершает путь обожения, восхождения, самосовершенствования. Капитализм же – безблагодатный строй, препятствующий спасению человека. Чем плохо для православного христианина общество братства, общество доступа ко всем богатствам культурного наследия, общество, в котором идет борьба с отчуждением? Разве не такое общество может стать условием восхождения?

Никакой схоластики в теологии освобождения, между прочим, нет. Гораздо больше схоластики в писаниях Макария Булгакова – авторитетного богослова XIX столетия, боровшегося с столь нелюбимым нашим оппонентом «хилиазмом» (слово-то это было некогда изобретено одними богословами для дискредитации других богословов, а потому не вполне корректно). А вот у отца Сергия Булгакова схоластики нет, а «хилиазм» как раз есть. Мы в богословие не лезем – опять же, рассматриваем вопрос в нерелигиозной плоскости. Каковы корни коммунистической мечты? Эти корни – в «хилиазме», в вере в Тысячелетнее Царство Христа на земле. Вопрос этот совсем спорный – именно спорный, однозначности тут нет. Большинство богословов отрицает учение о Тысячелетнем Царстве. Но никакими соборами учение это осуждено не было, хотя «миф» о «ереси хилиазма, осужденной соборами», распространялся в церкви (в том числе через книги упомянутого Макария Булгакова). Решительно отвергался Отцами Церкви хилиазм плотский, ожидание изобилия и примитивного счастья. Но вера в грядущее Царство Христа на земле обнаруживается в писаниях апостола Варнавы, Иустина Философа и Мученика, Папия Иерапольского и других христианских авторитетов. Большинство же православных авторов, признаем, приняло позицию Блаженного Августина, учившего, что обещанное в «Апокалипсисе» Царство Христово уже осуществилось. И оно есть христианская Церковь на земле. Это две позиции. Одна – доминирующая (Блаженный Августин и Макарий Булгаков), а другая – допустимая (Иустин Мученик и Сергий Булгаков). По крайней мере, наши скромные познания по данному вопросу приводят к такому заключению. И еще раз подчеркнем частное наблюдение: дух схоластики «хилиазму», как и латиноамериканской теологии освобождения, чужд, а вот антихилиазму совсем не чужд.

Разговор о хилиазме в данном случае имеет одну цель – доказать, что ничего сектантского и еретического в вере в Тысячелетнее Царство нет. И вера эта была источником коммунистических чаяний. Так что произросли коммунистические идеалы не от отравленного древа, а именно от, так сказать, «христианского авангарда». Но что важнее всего понять – не претендуют коммунисты на царство Божие на земле. Они претендуют на царство труда, т.е. на построение общества свободы и справедливости для трудового народа. И в таком обществе коммунисты мечтают собрать человека, ныне расколотого, падшего, низведенного к товару. Может быть, без Святого Духа такие цели неосуществимы. Но жизнь в мирах отчуждения (в рабовладении, феодализме, капитализме), кажется, уже невозможна. Да и пути Господни нам неведомы…

Итак, что общего между христианством и коммунизмом? Во-первых, обе системы востребуют духовной энергии, если проще – идеала, побуждающего людей на подвиги. Во-вторых, обе системы дерзают строить общество братских отношений. Разве не призвало христианство осуществить на земле идеал братства (не полноту благодати заполучить, а реально и деятельно любить друг друга)? В-третьих, целью коммунизм и христианство озабочены одной целью – спасением Человека. В-четвертых, коммунисты, в самом деле, позаимствовали у авраамических религий высокие моральные императивы. Не понимаем только, почему это может не нравиться верующим людям.

В целом разделяем мы и представления Александра Сергеевича о несводимости Духа к сознанию, о неоднозначности отношений между материальным и идеальным. Вопросы это философские – и совсем не так однозначно, как принято считать, они решались самим Марксом. Обсуждать их в газете не стоит. Повторим: да, мир и человек сложнее, да, советский марксизм-ленинизм свел все это к примитиву. Однако к высокой коммунистической традиции эта «философия» имеет примерно такое же отношение, как семинарское богословие XVIII века к высокому православию. Остается еще вопрос о реальных, трагически сложных взаимоотношениях Церкви с коммунистическим движением. Вопрос этот болезненный, набивший уже оскомину. И этот разговор мы до времени оставляем, к тому же и Александр Сергеевич эту проблему в своем письме тактично обошел.

По поручению редакции,
Илья Роготнев

Источник - "Суть времени" Пермь, Отсюда: http://pravdoiskatel77.livejournal.com/8544895.html
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Лично мне кажется несколько ошибочным тезис о том, что коммунизм и христианство близки, якобы их роднит идея спасения человека.
Даже тезис о том, что коммунисты позаимствовали у авраамических религий высокие моральные императивы мне кажется ошибочным, потому что с самого начала революции были совсем другие идеи и семья тоже объявлялась устаревшей и некоторой формой использования одного человека другим. Поэтому когда Сталин обозначил курс на запрет абортов и новую нормальную семейную политику на это гневно отозвался Троцкий из-за границы.
Какие  может у кого есть предложения или размышления на тему похожести коммунизма и христианства? Мне вот почему-то кажется что христианские ценности оказались на столько сильнее в российском обществе, что даже коммунистические идеи несколько переломили и  заставили измениться под местные обстоятельства и правила, хотя урон коммунистическая идея нанесла и наносит ужасный. Даже сегодняшнее положение есть именно следствие 70 лет у власти атеистической партии, хотя чего греха таить - сами виноваты. Ведь российское общество жаждало революции всю вторую половину 19 века, думаю что вот тогда начнётся свободная жизнь, а дождались смерти или бегства.