Обостренный активизм: ложь и пустота фарисеев. Нескучный сад.

[Руслан Остров]

Любить народ и презирать своего ближнего, делить мир на "мы" и "они", заботиться о морали общества и позволять самому себе перешагивать через мораль. Примеры этой нравственной шизофрении новостная лента приносит каждый день. О христианстве и политическом активизме вне партий и течений рассуждает монах Диодор (ЛАРИОНОВ)

Источник Журнал Нескучный Сад



Люди, вовлечённые в политику, которые против коррупции и путина (со строчной буквы, т.к. олицетворение), все время говорят: «Вот вы якобы устранились от политической жизни и якобы наблюдаете со стороны, но сами-то и не понимаете, что тоже участвуете в политике. Вернее даже понимаете, но обманываете себя. Ведь вы тоже против лжи и лицемерия, значит, за нас!»

Но они этими словами лишь оправдывают собственную вовлечённость и совсем не приближаются к пониманию того, что жизнь не равна общественной деятельности, несмотря на то что активная деятельность создаёт некое ощущение того, что ты живёшь.

А на самом деле чем активнее деятельность, тем меньше жизни. Активизм призван заградить человека от себя самого, внушить ему ложные ценности и ориентиры: вместо единичного, которое единственно ценно в христианстве, активизм призывает заботиться об общем, которое ценно в язычестве, вместо личного, которое воплощается в ближнем, думать о безличном, которое растворено в общественном.

Ложность этих ценностей — в их подобии идеальным формам: давно известно, что чем больше заботишься об общественном благе, тем меньше понимаешь благо конкретного ближнего, чем больше любишь человечество, тем меньше — каждого человека в отдельности. Но эти классические наблюдения, известные в теории почти каждому, оказываются мало актуальными на практике.

Обострённая политическая активность сродни моральному разложению, которое при этом легко сочетается с повышенным интересом к проблемам общественной морали. Обчно человек, который поступает нравственно по внутреннему убеждению, не приходит в беспокойство от безнравственных поступков другого, потому что ему достаточно того, что он имеет в своей собственной душе. Отсюда его великодушие: он несёт немощи других, воспринимает болезнь общества как свою собственную, исцеляет её в себе самом.

Напротив, человек, который приходит в негодование по каждому внешнему поводу, обнаруживает свою абсолютную незрелость: свой внутренний хаос, душевное неустройство (или даже расстройство), неудовлетворённость и обиду он проецирует на окружающую действительность. Говорит об общем благе, а сам не может пропустить машину на парковке. В итоге он разрушает себя, а вслед за собой начинает разрушать других. Но при этом остаётся в убеждении, что все зло — в мире, в обществе, в стране, в патриархии. Везде, где не пригласили его, где не спросили его бесценного мнения.

Всё зло проистекает от противопоставления себя и других, личного и общего. Зло — в отказе принять на себя чужую вину, покаяться, научиться кротости и смирению, то есть стать христианином. Оно в противопоставлении своего добра чужому злу, своих правильных мыслей чужим неправильным делам. А это и есть главный закон фарисейства.

Но где кончаешься ты и начинается чиновник, олигарх, мэр, страна? Где кончается мирянин, священник, архиерей и начинается патриархия? Вопрос для теоретической философии. А практическая философия говорит о том, что границ этих не существует. Это значит, что общее существует в силу частного, а не наоборот. Когда изменишься ты сам, все изменится вокруг (хотя и не сразу). И когда спасёшься ты сам, тысячи спасутся вокруг тебя.