"Художника обидеть может каждый" это знали и такие мастера живописи как Коровин, Вубель, Левитан

[Лидия]

Наткнулась вот на такой рассказ у К. Коровина об "общественном мнении". Тоже видимо либеральном. Вы только посмотрите, кого травили те либеральные газеты, те "Ведомости" - лучших российских художников. Это просто не смываемый позор прессе.

"Человечек за забором"

В России — в нашей прежней России — было одно странное явление, изумлявшее меня с ранних лет. Это было — как бы сказать? — какое-то особое «общественное мнение». Я его слышал постоянно — этот торжествующий голос «общественного мнения», и он казался мне голосом какого-то маленького и противного человечка за забором… Жил человечек где-то там, за забором, и таким уверенным голоском коротко и определенно говорил свое мнение, а за ним, как попугаи, повторяли все, и начинали кричать газеты. Эта российская странность была поистине особенная и отвратительная. Но откуда брался этот господин из-за забора, с уверенным голоском?
Н.А. Римский-Корсаков создает свои чудесные оперы — «Снегурочку», «Псковитянку», «Садко». «Не годится, — говорил человек за забором, — не нужно, плохо…»
И опер не ставят. Комитет императорского театра находит их «неподходящими». Пусть ставит их в своем частном театре Савва Мамонтов. Голос за забором твердит: «Не годится». За ним тараторят попугаи: «Мамонтов зря деньги тратит, купец не солидный». Другие примеры: Чехов Антон Павлович, писатель глубокий. А господин за забором сказал: «Лавочник!» Или вот Левитан — поэт пейзажа русского, подлинный художник, мастер, а тот же голосок шепотком на ухо: «Жид». И пошла сплетня: и Школы-то Левитан не кончил, и пейзажи-то Левитана не пейзажи, а так, какие-то цветные штаны (остроумно, лучше не придумать!). Да разве один Левитан? И Головин, и аз грешный тоже «не годились». Человечек за забором отрезал: «Декаденты». И поехало. А что такое «декаденты» — неизвестно. Новое, уничижительное. Вот и крестил им человечек кого попало. А когда приехал в Москву Врубель, так прямо завыли: «Декадентщина, спасите, страна гибнет!» Суворин, Грингмут, «Русские ведомости» — все хором… Видно, человек за забором вовсю работал. А вот и Шаляпин. Поет он в Частной опере — ставят для него «Псковитянку», «Хованщину», «Моцарта и Сальери», «Опричника», «Рогнеду». Но голос за забором хихикает: «Пьет Шаляпин…» Лишь бы выдумать ему что-нибудь свое, позлее, попошлее, погаже — ведь он все знает, все понимает…



И кому кадил он, этот человечек, кому угождал — неизвестно. Но деятельность его была плодовита. Он поселял в порожних головах многих злобу, и она отравляла ядовитой слюной всех и вся…
Когда я поступил художником в императорский театр, господин за забором оказался тут как тут. При первых же моих оперных и балетных постановках на меня полились, как из ушата, помои в расчете на поддержку «общественного мнения». Газеты хором неистовствовали… «Новое время» и «Русские ведомости» заодно с «Московскими». Красота! Человечек за забором работал <…> милый человечек все продолжал работать, неустанно хлопотал, развернулся вовсю: лгал, клеветал, доносил, все знал и жил, вероятно, неплохо. И поклонников у него была уйма…
Ах, как скучно на свете, на прекрасной земле нашей, от этого человечка за забором!
о книге «Константин Коровин вспоминает». – М.: Изобразительное искусство, 1990 и материалам сайта http://kkorovin.ru/