Сорок бочек содомитов. СЕРГЕЙ ХУДИЕВ

[Руслан Остров]

Все, что мы имеем — это красочные анонимки
Сергей Худиев | 11 января 2014 г.
Интернет бурно обсуждает публикации в блоге о. Андрея Кураева, где он решительно обвиняет десятки епископов — как ныне служащих, так и уже покойных — в содомском грехе. Что же сказать на это?



За 23 года церковной жизни никаких содомитов Церкви я не встречал; сплетников — встречал, содомитов — нет. Это не доказывает, что их вообще нет. Почти наверняка есть. Это просто ставит меня перед необходимостью исходить из чужих сообщений, а значит, как-то их оценивать. Вечный Судия не дал мне всеведения блогера; все, что у меня есть — это рассказы других людей, которые я могу сопоставлять, рассматривать и находить более или менее достоверными. А это не всегда легко. Я начну с примера из прошлого, чтобы проиллюстрировать эту проблему.
В начале 90-х годов в некоторых кругах была популярна вера в жидомасонский заговор. Это сейчас она воспринимается как бред, а тогда не самые дурные люди всерьез рассуждали, что Октябрьский Переворот — это, очевидно, дело их, проклятых, как и все остальные бедствия нашей страны. Помню тексты, которые, с разной степенью паранойи, продвигали эти воззрения — и помню, что в них встречались вполне реальные факты.
Там вообще была интересная смесь из 1) подлинных фактов 2) фактов сомнительных 3) явных выдумок 4) широких выводов, которые делались из всех трех категорий данных 5) бьющих по нервам примеров злодеяний и ярких свидетельств (иногда ложных, иногда — нет) 6) обобщающего все это взгляда на мир, который делал из всего этого коктейля довольно целостную систему. Видя такие злодейства, даже человек кроткий и беззлобный сделается антисемитом.
В то время я, как большинство моих знакомых, просто отмахивался от всей этой литературы, инстинктивно чувствуя бред, но не имея времени и желания разбирать все по пунктам. Однако на это чувство бреда полагаться можно не всегда — иногда люди, не какие-то особенные дураки и злодеи, обычные люди, проникаются непоколебимой верой в злое могущество ведьм, повсеместное засилье вредителей и шпионов, в крайнюю зловредность тех или иных национальных меньшинств или в страшные заговоры, контролирующие пропажу или появление воды в кране.
Ситуацию осложняет то, что иногда предмет паранойи реален — да, ведьм и жидомасонов можно было не опасаться, а вот шпионы и предатели в 1937 году — и в последующие годы — определенно существовали на самом деле. Иностранные разведки наверняка проявляли живейший интерес к военным тайнам СССР — на носу была мировая война. Конечно, настоящих шпионов совершенно необходимо было как-то подавлять. Но сотни тысяч одних только польских шпионов были явно тяжелым бредом — причем бредом, который привел к преследованиям и гибели множества невинных людей.
Поэтому когда я читаю о существовании некой могущественной тайной организации, «голубого лобби», далеко простирающего свои щупальца, я вспоминаю, что уже слышал о других, во многом аналогичных организациях. Как понять, существует ли такая организация на самом деле?
В этом случае незаменимым инструментом является бритва Оккама. Это такой методологический принцип, который говорит «Не умножай сущности сверх необходимого». То есть если имеющиеся данные можно объяснить, не вводя дополнительную сущность, то вводить ее и не надо. Например, если, скажем, стюардессу уволили за хамскую шутку в твиттере по поводу авиакатастрофы, то не следует видеть за ее увольнением козни «голубого лобби аэрофлота», ненавидящего привлекательных гетеросексуалок — все отлично объясняется и без этого.
Если отец диакон уже давно размещал в сети высказывания, огорчавшие ученый совет МДА, о чем его уже ставили в известность, и, наконец, поместил грязную и оскорбительную сплетню про покойного митрополита Никодима, то не следует приписывать его увольнение козням Могущественного Голубого Спрута. Спрут тут просто лишняя сущность.
Бритва Оккама имеет дело с объяснением данных — и давайте рассмотрим, какие данные у нас есть. Есть скандал в казанской семинарии, который расследовал о. Максим Козлов. Отец Максим поехал на место, опросил людей, в результате игумен Кирилл был уволен. Правда, он благополучно перебрался в Тверскую епархию. Доказывает ли это существование «голубого лобби»?
Не думаю. Вот например, сообщество, с которым я не связан ни профессионально, ни эмоционально — Армия. Если мне скажут, что некоторые офицеры — содомиты и совращают солдат или курсантов, я ничего в принципе невероятного тут не увижу. Всякое бывает. Пусть выступят свидетели и обличат злодеев. Если мне скажут, что командование принимает вялые и явно недостаточные меры к искоренению этого — опять же, вполне возможно. Но если мне станут говорить, что армия контролируется содомитами — тут я сочту это тяжелой конспирологией.
Я считаю совершенно неправильным сохранять священный сан за человеком, достоверно уличенным в половой извращенности. А давать ему просто перебираться на новое место внутри Церкви — это практика, которая была у католиков и зарекомендовала себя просто катастрофически. Сексуальная извращенность — это, как, например, алкоголизм, штука устойчивая. Увы, реалистично исходить из того, что и на новом месте безобразник возьмется за старое.
Но причины вялых и половинчатых мер в этом случае мне видятся несколько другими. Как-то я слушал цикл лекций про историю Инквизиции. Я с удивлением узнал, что деятельность этого зловещего учреждения иногда приводила к спасению людей — когда добрые средневековые блогеры сразу видели еретика и сразу знали, что с ним делать, инквизиторы забирали его у толпы, производили формальное расследование и иногда выясняли, что обвинения в его адрес неосновательны. Даже если человек действительно оказывался еретиком, его далеко не всегда приговаривали к смерти. Потому что инквизиторы были бюрократами. Они следовали определенным формальным правилам.
Блогер всегда через сеть носом чует злодея и всегда готов решить его судьбу. Те, от кого реально зависят судьбы людей, так себя вести не могут. Они должны производить тщательное расследование и действовать в определенных формальных рамках. Для того чтобы осуществлять репрессии против преступников, необходим определенный формальный механизм, который пока несовершенен и нуждается в доработке. Обычно люди избегают суровых мер и стремятся к минимальной репрессии, которая хоть как-то снимает остроту проблемы.
Я полагаю, что необходимость в четких механизмах, позволяющих преследовать преступников такого рода, давно назрела, и уверен, что они будут. Извращенец должен лишаться сана, и более умеренные меры ведут только к умножению вреда. Эти механизмы должны быть продуманы и введены достаточно скоро — чтобы люди, которые сталкиваются с домогательствами или другими проявлениями этого греха, знали, куда они обязаны обратиться, чтобы комиссия, к которой они обратятся, четко знала последовательность своих действий, чтобы полномочия и обязанности участников были известны, чтобы дело установленным порядком передавалось в церковный суд.
Это надо делать очень быстро, но пока это не сделано, по-нашему, по-блогерски поотрывать мерзавцам головы вряд ли получится. Право — это когда Вы не можете оторвать мерзавцу голову просто потому, что он мерзавец. Увы. Вы можете сделать это только по ясно провозглашенному закону и с соблюдением всех должностных инструкций. Пока что придется действовать в рамках тех правовых возможностей, которые есть.
Я считаю абсолютно необходимыми суровые и незамедлительные меры против содомитов — но именно правовые меры, а не охоту на ведьм. Почему правовые рамки необходимы, особенно ясно из деятельности отца диакона. Он публикует множество анонимок, обвиняющих ряд епископов в тяжких канонических (и, в ряде случаев, уголовных) преступлениях. Когда ему говорят, что с этим надо обращаться в церковный суд, а при уголовном составе — так и в светский, он (пока, по крайней мере) отказывается это сделать. Вот что он пишет: «Нет, я не подаю в суд светский или церковный. Светский суд не убедит свидетельство в режиме слово-против-слова (слово обвинителя против слова обвиняемого) о былых событиях. Церковный суд слишком не-независим. Но я хотя бы публикую эти горькие исповеди».
В комментариях — крики ненависти к содомитам, призывы предать их лютой смерти и новые сообщения об их немыслимом разврате — правда, опять анонимные.
Позвольте мне объяснить некоторые вещи. Человека нельзя посадить на кол по анонимному доносу. Человека нельзя кастрировать по анонимному доносу. Человека нельзя даже лишить сана по анонимному доносу. С человеком вообще ничего нельзя сделать по анонимному доносу. Это очевидное требование справедливости и здравого смысла.
Иначе любой желающий, склонный к писанию гомопорнухи, завтра сочинит кучу анонимок про того же отца Андрея от лица многочисленных жертв его сексуальных преступлений. Конечно, все эти несчастные юноши будут слишком напуганы, слишком подавлены, слишком унижены, чтобы выйти и открыто назвать свои имена. И конечно, они не будут доверять ни церковному, ни светскому суду и не пойдут туда давать показания.
И что Вы будете делать? Нападете с вашими кольями и клещами уже на отца Андрея или все же потребуете, чтобы свидетели явились в суд и лично обличили злодея?
А как иначе можно наказать злодея, как не по суду? И если Вы не хотите идти в суд и давать показания — или хотя бы вообще выступить под своим именем-то хотите ли Вы наказания злодея или Вы хотите чего-то другого?
Я не знаю, истинны или ложны те или иные рассказы. Одно я знаю точно: пока они анонимны, они абсолютно бесполезны для разоблачения злодеев. Возможно, есть люди, реально пострадавшие от содомитов. Тогда я прошу их: придите и лично обличите мерзавцев. Пока и я, и все остальные, кто следит за развитием событий, вынуждены исходить из того, что все, что мы имеем — это красочные анонимки.
Причем чем дальше, тем сильнее некоторые особенности стиля отца диакона производят странное впечатление. То мы узнаем, что епископы-содомиты виновны в теракте в Волгораде, то отец Андрей обвиняет покойного епископа в содомии на основании планировки его дома, не говоря уже о сплетнях про митрополита Никодима, из-за которых отца диакона уволили из МДА. Я боюсь, что интеллектуальные и этические стандарты автора не находятся на высоте, которая побуждала бы нас к безусловному доверию.
Конечно, нарастающий скептицизм, который я испытываю по отношению к деятельности отца диакона, не означает, что я не признаю реальности содомитов вообще — они, думаю, вполне реальны, как и фашистские шпионы в 1937 году.
Давайте подумаем, что нам с ними делать. И я бы тут посоветовал несколько очень простых вещей.
Во-первых, давайте несколько доверять Церкви и друг другу. Победить голубое лобби в РПЦ так же нереально, как победить жидомасонский заговор. Это нерешаемая задача. Когда я читаю, что давать показания в церковном суде бессмысленно потому, что он контролируется содомитами, я могу только сказать, что тогда все, надо удаляться в погановскую землянку и ждать там конца света. Потому что если Церковь и государство совершенно захвачены жидомасонами, голубым лобби, зелеными человечками или другими формами мировой закулисы, надо удаляться в лесные схроны и оттуда потихоньку слать секретные сообщения в фейсбук.
Если кроме Вас и избранных фрагментов Вашей френдленты в Церкви еще остались верные и честные люди, Вам естественно побороть неверных и нечестных в союзе с ними. А для этого нужен определенный уровень доверия. Даже если Вы не согласны со мной, поверьте мне — я добрый натурал, даже моногамный. И я не один такой!
Так что давайте мы с Вами ободримся и поверим, что абсолютное большинство наших мирян и священников — честные люди, что почти все епископы — достойные и верные пастыри, и Церковь в целом далека от того, чтобы пребывать под властью содомитов. Давайте все же, при наличии серьезных свидетельств, предъявлять их церковному суду.
Во-вторых, давайте напрямую разговаривать с представителями духовенства. Хотя бы с теми, кому Вы доверяете — чтобы понять, как они видят проблему и пути ее решения. Иногда очень важно поговорить с кем-то за пределами Вашей френдленты.
В-третьих, давайте подумаем, какие правила можно было бы ввести, чтобы эффективно действовать там, где появляются проблемы с чьими-то сексуальными грехами. Тут было бы интересно посмотреть на правила, уже введенные у католиков и, насколько мне известно, зарубежных православных.
И давайте помнить о заповеди «не лжесвидетельствуй».

источник ПРАВМИР

[Татьяна Сергеевна]

Скорее возможен грех прелюбодеяния по слабости к женскому полу, чем грех содомии...Как же Причащаться возможно после такого? Он бы сразу умер, на месте.

[Руслан Остров]